Палец на спуске - Страница 35

А сегодня старенький доктор сказал, что через некоторое время они встретятся в конце коридора.

Милена шла к центру города, подолгу останавливаясь перед каждой витриной и вполголоса называя вещи, которые она собиралась купить еще сегодня или вообще в этом году. Другие покупать ни к чему («Какое нахальство предлагать людям такую дрянь за деньги!»), некоторые вещи уже есть дома, или об их покупке надо подумать. У легкомыслия есть свои способы проявления. Поэтому естественно, что после двух часов взбалмошной беготни и осмотра абсолютно ненужных вещей, после двух часов ребяческих волнений по поводу предполагаемых покупок Милена сначала зашла в кафе и выпила сливки с ананасом («Теперь у меня есть право на всякие желания»), а затем по дороге на вокзал купила Вацлаву за четыреста крон большое серебряное кольцо с черным камнем. Ей казалось, что этот день обязательно надо как-то отметить, чтобы навсегда оставить в памяти. Кроме того, ей думалось, что Вацлаву нужно именно сейчас и именно вот такое кольцо.

Домой приехала она к вечеру, примерно в такое время, когда обычно возвращается Вацлав. Условленной записки возле зеркала не заметила. Выпив крепкого чаю с сухариками, Милена забралась на тахту возле окна. Косые лучи солнца осветили ее фиолетовые носочки. Сжавшись в комочек, она быстро уснула.

Разбудил ее звонок. Милена села. Это был не телефон. «Кто это мог прийти?» Багряные отсветы вечернего солнца скользили по окнам. Вацлава дома еще не было.

В коридоре у дверей перед ней оказался незнакомый майор.

— Извините за беспокойство… А товарищ подполковник…

— Он еще не приходил. — Волосы у Милены были немного взлохмачены, глаза заспанные, отчего казались испуганными.

— Жаль, Очень хотелось бы с ним поговорить. Мы старые друзья еще по училищу.

— Он наверняка в полку. Иначе вернулся бы домой.

Майор с некоторым сомнением в голосе проговорил:

— В полку?.. Но там товарища подполковника нет. Я потому и решился приехать сюда. Извините… — С этими словами он собрался уйти.

— Как нет? Проходите, я сейчас вам его разыщу. Мы еще посмотрим! — Милена иногда с удовольствием играла роль решительной жены.

Однако, пригласив майора посидеть в кресле и поставив перед ним рюмку и бутылку водки, она вдруг ощутила тревогу. Вацлава нет ни дома, ни в полку! Значит, случилось что-то неожиданное, серьезное и плохое. Только в таких случаях Милена ничего не знает о Вацлаве. Это одна из их добрых старых привычек: насколько возможно, всегда говорить друг другу, куда уходишь, где находишься, когда вернешься домой. Вацлав однажды в шутку назвал это практической реализацией формулы о том, что свобода является осознанной необходимостью.

Набрав по телефону привычный номер, она через минуту сообщила майору:

— Он ушел из полка примерно час назад. По-видимому, пошел в город навестить в больнице капитана Мартинека.

Взглянув на телефон, Милена почувствовала облегчение: главное, что с Вацлавом ничего не случилось. Ефрейтор Полачек сообщил об аварии «дельфина».

— Видно, мы с Вацлавом где-то разминулись, — произнес майор.

Милена налила рюмочку и предложила майору выпить:

— Вам можно: вы не летаете. А у нас такая бутылка стоит по полгода.

— Что, Вацлав воздерживается?

Милена улыбнулась, вспомнив, как на прошлый Новый год — тогда Вацлаву дали полных два дня отдыха — они гуляли после полуночи по городку и Вацлав у каждого, кто выглядывал из окна, выпрашивал огурчик закусить.

— Какое там! Но он подсчитал, что каждая минута полета стоит десяти часов полной трезвенности.

Майор Винарж сочувственно покачал головой, пригубил водку и спросил:

— А вы откуда знаете, что я не летчик?

— Потому что я вас не знаю.

Каждого нормального мужчину такая логика должна бы рассмешить. Но у майора была особая профессия, поэтому он взглянул на Милену с удивлением. Ему хотелось, видно, еще что-то сказать, но он заметил, что Милена пристально смотрела куда-то вверх.

Взглянув в, ту сторону, майор увидел, что на стене — вырезанные с фотографии лица, к которым примитивным образом подрисованы тела с крылышками. Даже человек с фантазией не сразу скажет, что там изображено: птицы, призраки, самолеты или летучие мыши.

— Что вы не летчик, я узнала не только по вашей форме, но и по тому, что не нашла вас на том снимке.

Майор внимательно посмотрел на Милену. «Сажает меня в кресло, ставит водку и еще устраивает экзамен», — подумал он.

— Мы действительно знакомы с училища. Но на этом снимке меня не могло быть. Училище я не окончил, поэтому и не стал летчиком. Но этих ребят я могу вам назвать.

Он начал перечислять, начиная с верхнего ряда, но выяснилось, что он переоценил свою память: пять фамилий не мог вспомнить. Но каждому он дал краткую характеристику. Окончив, майор удовлетворенно улыбнулся. Милена тоже была довольна — проверка получилась отменной. После этого она спросила:

— Товарищ майор, а зачем вы, собственно говоря, к нам прибыли?

И тут майор подумал, что он совершенно ничего не знает ни о Вацлаве, ни о его жене. Ничего, абсолютно ничего. Ведь если сегодня, 19 августа 1968 года, сказать о ком-нибудь, что он коммунист, разве это что-то объяснит?

Он смутился, не зная, что ответить, на что решиться. Старое чутье подсказывало ему, что Вацлав остался таким же, как и Якуб. Перед Винаржем внезапно разверзлась чудовищная пропасть неопределенности человеческих взаимоотношений. Пауза слишком затягивалась, и он, глядя в глаза Милене, сказал: