Палец на спуске - Страница 56

«Слава богу!» — подумал Некуда, когда раздалась сирена. Он вскочил, наспех попрощался и выбежал из здания штаба. Майор Левый про себя ухмыльнулся: наконец-то избавился! Осмотревшись, Некуда увидел приземистое строение с лесом антенн на крыше и стоящие возле здания крытые автомашины. Туда он и направился.

В момент тревоги майор Винарж сидел в буфете за кружкой пива и разговаривал с коренастым ефрейтором. Тот ел рубленый бифштекс с горчицей.

— Что, обед плохой был или подгорел?

— Сегодня был укропный суп, ну а я… я очень разборчивый, товарищ майор, люблю теплый бифштекс с корочкой…

Майор посмотрел на ефрейтора, и в этот момент раздался сигнал. Винарж встал, похлопал по плечу ефрейтора и направился к вышке. Ему было ясно, что сейчас генштаб переселится туда.

Между тем майор Некуда шел к приземистому зданию, не зная еще, что там находится. Иначе он прибавил бы шагу, так как это здание с лесом антенн называлось залом. Это был мозг всего аэродрома, нервный центр информации и связи по всем каналам. А майор Некуда был пехотинцем и ни за что на свете не признался бы в том, что находится на аэродроме впервые в жизни.

В узком коридорчике, ведущем в зал, перед ним появился обыкновенный сержант и деликатно выпроводил его на улицу.

Через две минуты полета Вацлав слился с машиной в единое целое. Он был частью самолета, мозгом самолета, единым целым с машиной. Он внимательно осматривает приборы в кабине, следя одновременно за небом, выслушивает поступающую информацию, дает четкие ответы. В это время в другом самолете ожидает команды и майор Носек. Команда может поступить только от руководителя полетом с вышки, но все зависит от обстановки вокруг Вацлава. Поэтому он так внимательно слушает каждый звук в наушниках, как и все остальные, отвечающие за полет.

Вацлав точно знает месторасположение самолета-нарушителя. Ему совершенно ясно, что тот идет прямо на Пльзень. Теперь надо подумать и рассчитать. Через минуту он будет к нему ближе всего, а еще через тридцать секунд их маршруты пересекутся, и тогда самолет окажется уже позади. Достаточно довернуть влево на семь градусов, как можно встретиться лоб в лоб. Но такой вариант Вацлав отбрасывает. Он выбирает вираж к востоку, тогда через полторы минуты можно выйти в бок противнику. Свое решение Вацлав докладывает на вышку, и дежурный руководитель подполковник Баштырш дает согласие.

Самолет накреняется, небо и часть неподвижного горизонта с левой стороны начинает, словно в огромной карусели, убегать под крыло. Вацлав всматривается в показания компаса и доворачивает машину по направлению. Затем переключает внимание на осмотр воздушного пространства вокруг самолета и в передней полусфере. Да, в десятые доли секунды можно послать смертоносный снаряд. Он видит кнопки, похожие на кнопочки звонков у ворот семейной дачи. Эти кнопки приводят в состояние высшей боеготовности всю электронную систему пушек и ракет под крыльями самолета. Вацлав взглянул на кончик ручки управления самолетом, где на расстоянии двух сантиметров друг от друга расположены спусковые кнопки пушек и ракет.

Вдруг он понял, почему нарушитель летит так медленно и прямо на Пльзень. Позднее ему покажется, что он сходит с ума. Он подумал о том, что некоторые типы истребителей способны нести и малые тактические атомные бомбы. Вспомнилась где-то вычитанная и понравившаяся мысль, что самые крупные трагедии происходят на пустом месте, спокойно и естественно, и всегда с той стороны, откуда их вообще не ждешь.

Он заставил себя отбросить эту мысль. Между тем пространство вокруг него и закрытая туманом земля внизу утратили резкие очертания. Природа представилась суровой, как миллионы лет назад, когда солнце боролось с туманом, вода с сушей, а живые существа в этом котле просто существовали и трепетали перед тем, что произойдет завтра.

Пепик Шпичка ворвался в комнату Якуба в тот момент, когда процессия инквизиторов, перейдя мостик, ступила на тропинку. Придя домой, он, не снимая фуражки, выслушал от жены, что здесь происходит, и сразу же бросился к Якубу. Он увидел, что процессия идет по площади к речке, повернул назад и успел перебежать через косогор.

Вместо приветствия он заулыбался, так как не ожидал увидеть у старого Пешека Вондру и вахмистра Шмида. Тут же у него родилась идея. Сообщив, что процессия уже поднимается вдоль речки, Пепик сказал:

— Будет здорово, если мы оставим Якуба одного, а сами спрячемся в соседней комнате. Там мы преспокойно послушаем, как они будут куражиться…

Процессия тем временем приблизилась и находилась примерно в тридцати метрах от дома Якуба.

Алоис Машин произнес:

— Так мы все зайдем в дом? Мне кажется, мы там не поместимся.

С замечанием Алоиса пан Беранек согласился. Он и сам подумывал об этом. Для него было очень важно, чтобы в дом не ввалились Ламач и Бурда. Он боялся, что они прямо с порога начнут хамить, а это не входило в его планы. Поэтому он решил, что первым в дом войдет он как несущий за все ответственность, следом пан Алоис Машин, затем пан учитель как представитель интеллигенции, а потом, конечно, уважаемые господа из радиостудии.

Ярослав кивнул головой и промолчал, когда пан Беранек слегка взял его под локоть и с улыбкой произнес:

— Я надеюсь, пан редактор, что вы дадите возможность говорить главным образом мне и вашему отцу. Дело, видите ли, не в том, что я вам не доверяю, а в том, что вас не было на нашем совещании в трактире и вы не знаете о наших… решениях. — Это слово он произнес с ухмылкой.